Коровник, "химия", колония. Что в Беларуси ждет IT-специалистов, осужденных по политическим статьям

После массовых протестов против режима Лукашенко 2020 года сотни программистов и IT-специалистов в Беларуси были осуждены по политическим статьям. Сроки их наказания варьируются — от пары лет исправительных работ за предполагаемое хулиганство и участие в протестах до 10–12 лет за пожертвования "экстремистам" и поддержку "экстремистской деятельности". Как и всех "политических" осужденных в Беларуси, власти стараются этих людей сломать. Тех айтишников, кому вынесли приговор в виде "химии" (с работой на вредном или тяжелом произоводстве), нередко отправляют на работу в коровники и свинарники. Тех, кто был отправлен в колонии, притесняют и держат в одиночных камерах и ПКТ (помещения камерного типа), рассказывает белорусская служба Радио Свобода.Многие IT-специалисты, ставшие фигурантами "политических" дел на родине, уезжают из Беларуси и развивают свои проекты за рубежом.****"Шутили, что могли бы провести в камере рабочую встречу для обмена опытом"Массовые задержания IT-специалистов в Беларуси начались еще до выборов в августе 2020 года. 15 июля 2020 года, после отказа Центризбиркома Беларуси зарегистрировать Виктора Бабарико кандидатом в президенты,

в Минске начали формироваться длинные очереди для подачи жалоб на действия ЦИК. Силовики на них ответили массовыми задержаниями.В те дни в одном фургоне для задержанных оказались двое братьев-айтишников Кувшиновых. Александр Кувшинов — директор Wialon, флагманского продукта белорусской IT-компании Gurtam, разрабатывающей программное обеспечение для GPS-мониторинга. Его брат Виктор, тоже программист, — глава компании PandaDoc, зарегистрированной в Калифорнии. На следующий день после задержания их осудили по административной статье: Александру дали 10 суток ареста, Виктору — 11. В спецприемнике для административно задержанных на Окрестина братья сидели в одной камере.2 сентября 2020 года Виктор Кувшинов снова был задержан — на этот раз по ч. 4 ст. 209 УК РБ якобы за "мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере". Это произошло после того, как PandaDoc запустила инициативу "Protect Belarus", которая помогала тем сотрудникам белорусских правоохранительных органов, которые лишились работы из-за отказа выполнять преступные приказы властей.

По данным правозащитников, после начала протестов сотни сотрудников ИТ-сектора в Беларуси были осуждены по административным делам за участие в акциях против режима Лукашенко. В основном люди получали максимальный на тот момент срок — 15 суток ареста."В одной камере на Окрестина одновременно сидело 5–7 программистов. Мы даже шутили, что могли бы провести рабочую встречу для обмена опытом или провести курсы по подготовке тестировщиков для оставшихся", — вспоминает Егор (его полное имя редакция не приводит в целях его безопасности). Он в то время работал руководителем группы в EPAM, одной из ведущих белорусских IT-компаний. Егор тоже получил 15 суток ареста в спецприемнике на Окрестина и позже был вынужден переехать со своей командой в Польшу.Егор считает, что именно массовые репрессии против белорусских IT-специалистов в 2020-2021 годах и стали причиной переезда тысяч его коллег."Руководство многих белорусских IT-компаний лояльно отнеслось к арестованным: ребята вернулись на работу, им выплатили зарплату за пропущенные дни. Но когда количество задержаний пошло на десятки,

компании решили постепенно релоцировать сотрудников, — рассказывает Егор. — Многие не хотели уезжать, потому что в Беларуси в IT-сфере зарплаты были достойными, а у людей было собственное жилье. Компаниям пришлось ставить жесткие условия: либо переезд, либо увольнение. Ну а потом уже начали уголовные дела на айтишников заводить".Первый приговорОдним из первых программистов, задержанных за участие в протестах в рамках уголовного дела, стал Степан Чикилев, ведущий инженер-программист крупной IT-компании. 15 ноября 2020 года, когда в Минске проходил "Марш смелых" памяти Романа Бондаренко (он был задержан и жестоко избит неизвестными силовиками, после чего скончался в больнице — ред.) Степан якобы бросил что-то в сторону милицейского микроавтобуса на проспекте Пушкина в Минске.В этот момент в Чикилева врезался второй автобус с силовиками, ехавший со стороны улицы Притыцкого. Мужчину задержали и избили в полицейском участке настолько сильно, что он оказался в отделении неотложной помощи больницы. Врачи диагностировали Степану сочетанную травму: сотрясение мозга,

многочисленные ушибы, царапины и повреждение почек. Однако его из больницы быстро вернули в следственный изолятор.В начале февраля 2021 года Чикилев был осужден по статье 339, часть 2 — "Злостное хулиганство". Программист был приговорен к 3 годам ограничения свободы с направлением в исправительную колонию открытого типа (так называемая "химия") и освобожден в зале суда. Чикилев предполагал, что ему разрешат работать удаленно по специальности и на "химии" (закон это не запрещает). Но когда он узнал, что это невозможно, сумел покинуть Беларусь."Коровник — пытка для человека, который никогда не работал в сельском хозяйстве"Программист Виктор Пархимчик был задержан 16 ноября 2020 года. Его обвинили в том, что он разбрасывал саморезы на проезжей части и также судили за "злостное хулиганство" по статье 339 Уголовного кодекса. Пархимчика приговорили к 2 годам "химии", которые позже заменили на колонию строгого режима: там программист провел четыре месяца.Сначала, после суда, Виктора отправили на принудительные работы в Каменец-Подольском районе. Туда он приехал вместе с руководителем IT-компании,

в которой работал. Тот привез ходатайство с просьбой разрешить осужденному программисту продолжать работать удаленно и даже выразил готовность поставить бытовку (вагончик), где это будет происходить — специально для надзирателей. Но директора IT-компании, в которой работал Виктор, с его предложением даже не выслушали.В итоге Пархимчика отправили работать в коровник. Сам он по этому поводу заметил, что главная задача "системы" в Беларуси — заставить людей страдать на работе."Коровник — это пытка для человека, который никогда не работал в сельском хозяйстве, — рассказывает он. — Меня заставили подписать контракт, в котором говорилось, что я буду работать животноводом 5-го разряда. В первый же день мне вынесли выговор за "нарушение технологии кормления коров". Потом у меня было еще одно нарушение и надвигалось третье — так меня хотели сделать злостным нарушителем. В ответ я подал жалобу в комиссию по трудовым спорам, заявив, что я не соответствую занимаемой должности. Потому что в контракте было сказано, что я должен был уметь принимать роды у коров. А я не знал как это делать!

"После этой жалобы Пархимчика забрали из коровника и отправили работать в свинарник."Меня фактически взяли в рабство — на время отсутствия какого-то рабочего. Месяц я проработал в свинарнике, но потом главный рабочий вернулся", — вспоминает Виктор.По словам программиста, за время этих работ он очень хорошо изучил Уголовный кодекс. К примеру, он выяснил, что во время "химии" он имеет право учиться, и попытался воспользоваться этим параграфом, чтобы не работать в свинарнике:"Я записался на курсы EPAM, у меня была справка о том, что я туда принят, и даже была квитанция об оплате этих курсов, — рассказывает Пархимчик. — В целом им было бы выгодно отчитаться, что человек хочет учиться, повышать квалификацию и "встал на путь исправления". Но они долго совещались и в итоге дали ответ, что они не имеют права разрешать мне пользоваться компьютером — потому что непонятно, как будет оплачиваться электричество для подключения компьютера. И мне отказали в обучении".По словам Пархимчика, в те годы тем, кто работал на "химии" еще разрешали пользоваться мобильными телефонами.

И несколько раз было так, что он сидел в казарме и торговал с телефона криптовалютой."Коды вводить не мог, экран был слишком маленький, но торговал. Я даже показал сержантикам, которые нормально ко мне относились, принципы трейдинга", — рассказывает бывший политзаключенный.Потом Пархимчика отправили на завод по производству базальтового волокна "БелМинералГрупп". Там директор узнал, что Виктор — специалист по созданию сайтов, и поручил ему сделать сайт организации."Где бы он еще нашел бесплатного специалиста, чтобы тот сделал ему сайт? — смеется Виктор. — Но получилось так, что я сидел в своем кабинете, работал, и ко мне в этот момент пришел сержант с проверкой — а я сижу за компьютером! Ему по идее должно быть все равно, чем я занимаюсь — главное, что я работаю, и я трезвый. Но меня после этого перевели на тяжелый физический труд". В дополнение к этому, новое место работы, куда в этот раз отправили Виктора, находилось в 25 километрах от казармы, где он должен был жить."Транспорта туда не было, и мне приказали идти 25 км пешком через Беловежскую пущу на работу.

Я пару раз пытался идти пешком. Потом перестал. Ну, меня и отправили в СИЗО. А потом "за многочисленные нарушения" заменили мне "химию" на настоящую колонию", — рассказывает Пархимчик.Последние четыре месяца своего срока Виктор провел в исправительной колонии №17 в Шклове. В этом учрежении Институт повышения квалификации и переподготовки кадров Могилевского университета организовал дистанционное обучение заключенных, обучая их обработке изображений в Photoshop и CorelDraw, а также основам создания сайтов и веб-программированию."Но это было только для преступников — "политическим" в ПК-17 было невозможно не только попасть на компьютерные курсы, но даже пройти на турники или на стадион. Убийцы, преступники и наркоманы могут это делать, а "политические" — нет", — подчеркивает Виктор"В колонии также был компьютерный класс. Я даже консультировал парня, который отбывал наказание за наркотики и учился по этой программе. Да, я мог бы сам вести эти курсы! Не онлайн, как там преподавали некоторые студенты, а офлайн. Но меня, конечно, не пустили", — замечает Пархимчик.

По иронии судьбы именно в Шкловской колонии отбывали наказание многие специалисты из сферы IT, осужденные по политическим статьям. Кроме Виктора Пархимчика, в то время в ПК-17 сидел известный бизнесмен, основатель компании по разработке сайтов Astronim, соучредитель Международного фестиваля маркетинга и рекламы "Белый квадрат" Богдан Каравец. Он уже вышел на свободу, полностью отбыв двухлетний срок лишения свободы, назначенный ему по статье 342 Уголовного кодекса."У мерзавцев была какая-то классовая ненависть к умным и образованным"В последние годы наказания для IT-специалистов и других "политических" в Беларуси резко ужесточились. Если в 2020–2021 годах за протесты люди получали не срок в колонии, а лишь принудительные работы или 2–3 года тюрьмы, то позже IT-специалистов стали приговаривать к длительным срокам.Такой срок в Беларуси получил программист Артем Мазаник. Он был задержан в начале 2022 года за участие в двух акциях протеста. Его обвинили в "незаконном сборе и распространении персональных данных" (ч. 3 ст. 203-1 УК Беларуси), "призывах к действиям,

направленным на причинение вреда национальной безопасности" (ч. 3 ст. 361 УК РБ), а также в "возбуждении вражды" (ч. 6 ст. 16 и ч. 3 ст. 130 УК РБ). Основанием для его дела стало то, что в 2020 году Артем разработал мобильное приложение Belscan, с помощью которого распространял информацию о частной жизни и персональные данные силовиков и представителей власти. Кроме того, оно позволило идентифицировать производителей продукции с помощью штрихкодов и проверять их связь с предприятиями, поддерживающими действующее правительство.В результате Артем Мазаник был приговорен к 8 годам лишения свободы.Бывший заключенный Новополоцкой колонии №1 Георгий (его имя изменено в целях безопасности — ред.) рассказал Радио Свобода, что администрация этого учреждения очень жестко обращается с осужденными по политическим статьям IT-специалистами и журналистами. И такие порядки наблюдаются почти во всех белорусских колониях. "Сначала программистов, которые в большинстве своем не отличались атлетическим телосложением и физической силой, заставляли выполнять самую тяжелую и вредную работу — выдергивать провода из кабелей.

Один надзиратель издевался: "Это вам не по клавишам лупить и не в экран таращиться!" — пересказывает он эти слова. — Также их постоянно необоснованно наказывали карцером и ПКТ. У мерзавцев была просто какая-то классовая ненависть к умным и образованным!""Когда к нам привезли первые двоих осужденных за донаты, их оскорбляли: "Миллионеры конченые, вы теперь 10 лет будете баланду хлебать, а не по ресторанам шляться!" — вспоминает Георгий."8–10 лет тюрьмы — это необратимо"Юрист правозащитного центра "Весна" Светлана Головнёва говорит, что им известны фамилии 85 IT-специалистов, в отношении которых в Беларуси возбуждены уголовные дела (в том числе заочно — в рамках особого производства). Из них 83 человека уже осуждены. Некоторые уже отбыли свой срок, некоторые все еще его отбывают, а некоторые находятся за границей. Но это далеко не полная информация: многие айтишники и их родственники не хотят, чтобы подобные сведения о них были обнародованы.Известно, что 14 человек из IT-отрасли были осуждены в Беларуси на довольно большие сроки — от 5 до 12 лет. Истории их дел и обвинения у них разные,

поэтому и причины таких больших сроков тоже различаются. К самому большому сроку, 12 лет, заочно приговорили Веронику Цепкало: она стала лицом протестов после выборов 2020 года. Самый большой срок среди задержанных в Беларуси получил программист Дмитрий Мостовой: ему дали 10 лет по делу о подрыве российского военного самолета слежения на аэродроме в Мачулищах."Можно также выделить дела в отношении IT-специалистов, связанные с раскрытием информации о госслужащих. Это болезненная тема для государства, по таким делам большие сроки, вероятно, они призваны показать, что государство защищает своих", — говорит Светлана Головнева.Эксперты говорят, что даже сравнительно небольшой срок заключения может существенно повлиять на профессиональные качества программиста и ухудшить его рабочие навыки. Егор (его полное имя не разглашается в целях безопасности), руководитель группы в известной IT-компании, на это говорит, что многое зависит от самих людей, от их психического состояния, желания и способностей. Он приводит пример молодого человека, который работал тестировщиком в их компании,

но был приговорен в Беларуси к 3 годам лишения свободы. Недавно его отпустили на свободу."Сначала мы общались с ним дистанционно. Он был растерян, дезориентирован — мы просто не узнали того веселого, ироничного, юморного молодого человека, каким он был раньше, — рассказывает Егор. — Мы ему сказали: восстанавливайся, отдышись, свяжемся с тобой через месяц. Через 3 недели он снова вышел на связь. Конечно, он немного отстал, потому что технологии развиваются очень быстро. Но парень старается"."Я думаю, у него все получится, потому что он упрямый, у него есть шанс быстро восстановиться", — с надеждой говорит Егор.Виктор Пархимчик, который на себе испытал, что такое почти полуторагодовой перерыв в работе, говорит, что переломным моментом в отрасли стало появление искусственного интеллекта."Это оказало огромное влияние на работу в сфере IT. Структура работы изменилась. Теперь половину процессов, которые я выполнял раньше, выполняет искусственный интеллект. Я больше не делаю вручную то, что делал 5 лет назад. Это коснется и тех, у кого сейчас нет возможности работать. Технологии развиваются очень быстро", — объясняет он.Как подчеркивает Пархимчик, чем дольше специалист сидит в тюрьме, тем сложнее ему будет наверстывать упущенное"Если 2-3 года — то, я думаю, это пока не критично. Вы наверстаете упущенное за 3–4 месяца очень интенсивной работы. Но если это 8–10 лет тюрьмы, это необратимо, — замечает он. — Человек останется позади навсегда и вряд ли наверстает упущенное".Изначально текст (на белорусском языке) был опубликован на сайте белорусской службы Радио Свобода